Злобные чугунные небеса - Страница 15

Я очень быстро освоил трехколесник, но развернуться по-настоящему в кузне было негде.

– Что скажешь, если я попробую прокатиться по улице?

– На твоем месте я бы этого не делал. У нас уже были неприятности. Кип выезжал покататься на свободе, но несколько человек пытались отнять у него механизм. И вскоре после этого в наших краях стали появляться довольно странные типы.

Я еще несколько минут покатался по конюшне, а потом сполз с седла, поскольку не получал удовольствия от езды в замкнутом пространстве.

– Ты, случаем, не планируешь начать массовое производство трехколесников? – поинтересовался я. – Если так, то я один беру. Если средства позволят.

Глаза Плеймета загорелись энтузиазмом: он унюхал возможность выплатить мне гонорар, не расставаясь с деньгами.

– Не исключено. Но присущая мне честность вынуждает признать, что у нас с этой машиной возникнут большие сложности. Особенно с колесами и поворотной палкой с вилкой.

Свиное сало, судя по всему, плохой смазочный материал.

– И кроме того, приманивает мух, – заметил я.

Мухи там вились огромными роями. Впрочем, возможно, дело было вовсе не в свином сале. Ведь мы все же находились в конюшне.

– Да, – согласился Плеймет. – Но и это еще не все.

Твердые породы дерева, необходимые для производства, встречаются крайне редко. Кроме того, нам потребуется масса деревообработчиков, если мы хотим удовлетворить хотя бы небольшую долю потенциального спроса.

Похоже, мой большой друг давно и серьезно размышлял над проблемами массового производства, – Найми команду безработных ветеранов войны, пусть они на Тебя работают.

– И сколько же среди них, по-твоему, квалифицированных столяров или мебельщиков?

– М-да… Не говоря уж о колесниках. – Я обошел вокруг машины. – Неужели эту штуку действительно придумал твой юный друг-недоносок?

– И эту, и множество других, Гаррет. Если мы сможем сообразить, как соорудить все то, что он придумал, то в механике произойдет революция.

– А как вы намерены назвать эту машину? – спросил я.

– Как я сказал – трехколесником.

Лично мне казалось, что изобретение заслуживает более яркого имени.

– Вношу предложение. Ты можешь обучить ветеранов делать трехколесники. Это легче, чем научить их столярному мастерству или изготовлению мебели.

– Гильдия столяров и мебельщиков учинит такой хай, что мало не покажется.

Я посмотрел на трехколесник и тяжело вздохнул:

– Гарантирую, что кого-нибудь эта штуковина просто озолотит.

Мои пророческие способности ограничены, но на сей раз я был уверен, что предсказание сбудется. Я без труда представил богатые кварталы нашего города, кишащие трехколесниками.

– Человека с не столь крепкими моральными устоями, как у меня, ты хочешь сказать?

– Моральные устои тут ни при чем. Я просто констатировал факт. Как только первые механизмы появятся на улицах, появятся и люди, желающие украсть идею. – Мне в голову пришла интересная мысль – единственная, которой я был способен осчастливить мир в этот день:

– Значит, ты говоришь, что кто-то пытался отнять у Кипа машину, как только он вывел ее на улицу?

Плеймет кивнул.

– Может, у парня возникли проблемы потому, что кто-то вознамерился украсть его идеи? – продолжал я, прекрасно понимая, что я – не единственный подданный нашего короля, у которого хватило мозгов оценить потенциал изобретений мальчишки.

Плеймет снова кивнул и, не ограничившись на сей раз кивком, добавил:

– И это, наверное, тоже. Но появление странных эльфов явно имеет отношение к возникновению наших трудностей.

И сейчас меня больше всего тревожат эльфы. Побудь здесь и последи за мальчишкой. Я пойду заварю чаю.

В этом – весь мой друг Плеймет. Весьма цивилизованная личность. Несмотря на творящийся вокруг него бардак, он находит время для всех тонкостей светского обращения.

9

Когда Кипу надоело обрабатывать металлический диск, он отложил его в сторону и принялся вертеть в пальцах нечто деревянное. Я следил за ним краем глаза, одновременно перебирая рисунки Плеймета. Этот парень, оказывается, еще и классный художник! Особенно удавался ему перенос на бумагу идей мальчишки. Некоторые рисунки сопровождались пояснениями, написанными явно не рукой Плеймета.

– Как ты до всего этого доходишь? – спросил я у Кипа, вовсе не рассчитывая получить ответ.

Если бы он и расслышал вопрос, то скорее всего попросту бы разозлился. Творческие типы, как правило, ведут себя именно так. Их выводят из себя постоянные вопросы, которые подразумевают, что они не способны ничего почерпнуть из собственного черепка. Я бы ни за что этого не спросил, будь Кип художником или, не дай бог, поэтом.

Однако парень продолжал меня изумлять.

– Не знаю, мистер Гаррет, – сказал он. – Все это просто само собой приходит мне голову. Иногда во сне. У меня всегда голова была забита всякими историями и идеями. Однако в последнее время они становятся все более и более интересными.

Произнося это, Кип не отрывал взгляда от куска дерева, который вертел в пальцах.

Попав в свою мастерскую, мальчишка стал совсем другим. Теперь он был спокоен и уверен в себе.

Интересно, подумал я, насколько его половая зрелость связана с успехами в творчестве? Не имея ответа на этот вопрос, я снова углубился в рисунки Плеймета.

На сей раз мне на глаза попались те, что вначале почему-то ускользнули от моего внимания. Наброски были выполнены на крошечных листках бумаги. Передо мной находились изображения «эльфов».

– Скажи, это те существа, которые тебя донимали? – спросил я.